— На работу. Он сейчас на работе.
— Куда именно на работу? Где он работает?
— Он заведует пунктом стеклотары, межрайонным. Если вы не верите, можете позвонить в справочную. И спросить, как позвонить в Краснопресненский пункт сбора стеклотары.
— Как его зовут, вашего друга? Имя, отчество, фамилия?
— Чубиев. Баграт Элизбарович Чубиев.
Кажется, Кавказец знает Чубиева. Конечно, если знает его, Кутателадзе. В «Жемчуге» они с Борисом все время ходили вместе. Помедлив, Кавказец выдавил:
— Хорошо. Давайте-ка его телефон. Напишите на бумажке.
Оторвав листок календаря, Ираклий набросал телефон. Кавказец набрал «09».
— Пожалуйста, телефон межрайонного пункта сбора стеклотары. Стек-ло-тары. Краснопресненский район. Да.
Выслушав ответ, положил трубку. Тронул лоб.
— Ладно, звоните вашему другу. Только предупреждаю: без фокусов. Говорите коротко. Нужны деньги. И все. Деньги пусть привозит сюда. Для него я ваш родственник. Племянник. И пусть поторопится. Времени мало. — Помолчав, тронул телефонный аппарат: — Звоните.
Ираклий набрал номер. Гудки. Вот щелкнуло. Голос Бориса:
— Алло! Слушаю вас!
Только бы Борис его понял. Только бы понял.
— Багратик? Здравствуй, это я. Ираклий.
— Ираклий? — Голос Бориса чуть замешкался. — Ты… откуда?
— С работы. Понимаешь, Багратик, у меня большое несчастье. Какое, объясню потом. Мне срочно нужны деньги. Очень срочно.
— Сколько тебе нужно?
— Двадцать тысяч.
— Ого. Таких денег я могу не собрать. А… что случилось-то?
Ясно, Борис подстраховывается — на случай, если Кавказец слышит ответы.
— С мамой… несчастье.
Он нарочно чуть выделил «с мамой». Борис вздохнул:
— О… что с мамой? Что-нибудь серьезное? Она больна?
— Да, больна. Серьезно больна.
— Что, это недавно выяснилось? Я никогда не слышал, что она у тебя больна…
— Это выяснилось только сегодня. Баграт, умоляю, привези деньги. За мной не встанет, ты же знаешь.
— Н-ну… хорошо. Попробую.
— Не «попробую». Нужно везти деньги, срочно. И — до часа дня.
— Почему такая спешка? Что, поезд отходит?
— Багратик, дело не в поезде. Срочно вези деньги. Пойми, мама для меня дороже всего.
— Ладно, Ираклий… я это делаю только ради твоей мамы.
— Спасибо, Багратик. — «Я это делаю только ради твоей мамы». Судя по этим словам, Борис понял: с мамой Ираклия действительно что-то случилось. — Я знал, ты не подведешь.
— Подожди благодарить. Куда везти деньги? На комбинат?
— Да. Только я буду ждать не у себя в кабинете. У нас есть цех первичной обработки. Я сейчас там. В кабинете начальника цеха. Приходи прямо туда. С деньгами.
— Хорошо. Сейчас буду.
Тухлое мясоО том, что Ираклий захвачен Кавказцем, Иванов понял сразу, как только услышал по телефону: «Багратик! Здравствуй, это я, Ираклий…» Не только из-за «Багратика». Голос Ираклия был совсем чужим. Сухим, хриплым. Как только Иванов все это понял, в голове сразу же заметалось: «Где Линяев и Хорин?» Почему Ираклий звонит ему… Ведь они договорились: оказавшись вне кабинета, Ираклий в случае опасности должен звонить в опергруппу, Линяеву или Хорину. Ведь они рядом, на комбинате. Специально для таких случаев им выделен «подставной» телефон. Впрочем, тут же он понял: времени на метания и раздумья не остается. Без всякой паузы он должен решить, как говорить. Исходить ли из того, что Кавказец прижал ухо к мембране и слышит все, что ему говорит сейчас Ираклий? Или нет? Хотя в любом случае он обязан говорить так, будто Кавказец все слышит. Выбора нет. Сам разговор занял не больше двух минут. В общем-то, все в этом разговоре было разложено по полочкам. Вывод: Ираклий забыл предупредить о выходе из кабинета. Кавказец, пройдя на территорию комбината, поинтересовался, где директор. Узнав, что директор в цехе, прошел туда и легко захватил Ираклия. Линяев и Хорин, скорее всего, об этом захвате могут только подозревать. Но не знают, иначе бы они ему позвонили. Единственное, что смущало, — интонация, с которой Ираклий сообщил о матери. Что-то здесь было не то. Поэтому, положив трубку, Иванов тут же набрал номер Мананы:
— Мананочка, это Боря. Не могу долго говорить, извини. Что с Верой Северьяновной? Она, часом, не заболела?
— Почему заболела?.. Она в Москве. Прилетела сегодня утром. Я с ней только что разговаривала… А… что случилось, Боря?
— Ничего. Надеюсь, мама разместилась в квартире Ираклия?
— Конечно. У нее свой ключ. Да объясни, в чем дело? Я уже два раза звонила Ираклию. Конечно, найти его невозможно. Он же никогда не сидит на месте.
— Мананочка, ты не волнуйся. Просто у меня небольшое дело к Вере Северьяновне. Да, ты давно с ней разговаривала?
— С полчаса.
— Она, конечно, сейчас там? На Тимирязевке?
— Конечно. Мы же оба на работе. Она будет нас ждать.
Ударив по рычагу, нажал кнопку вызова опергруппы и тут же набрал домашний номер Ираклия. Сразу узнал голос Веры Северьяновны. По интонации с ней пока ничего не случилось. Она даже ответила по-тбилисски — не «Алло!», а «Батоно?».
— С приездом, Вера Северьяновна. Это Боря Иванов.
— Боречка? Тысячу лет! Ой, Боречка, вай ме! Как я рада! Понимаешь, я в Москве…
— Вера Северьяновна, простите, ради бога, я сейчас не могу особенно долго разговаривать. Я к вам обязательно сегодня приеду, мы увидимся, поговорим. Вы давно в квартире?
— Только утром прилетела. Первым рейсом.
— То есть около одиннадцати вы уже были в квартире?
— Примерно… А что это тебя интересует?
— Да… к Ираклию должны были в это время зайти или позвонить. Никто не заходил?
— Никто.
— И не звонил?
— Нет. Хотя подожди… Звонил. Как раз когда я вошла. Мужской голос. Спросил Ираклия. Я сказала, он на работе.
— Больше он ничего не спрашивал? Может, что-то передавал?
— Ничего не передавал. Спросил только: «Вы его мама?» Я говорю: «Да, мама». Он сказал, он друг Ираклия. Мы очень мило поговорили. Потом звонил Ираклий. Но как-то странно. Трубку положил.
— Вера Северьяновна, можно к вам сейчас заедут два наших друга? Моих и Ираклия? Мы договорились встретиться на квартире Ираклия, им пока некуда деться. А мы с Ираклием подъедем позже.
— Ради бога, пусть приезжают. Вообще где Ираклий? На работу к нему звоню, не могу дозвониться. Что за манера вообще бросать трубку? От кого, от кого, но от Ираклия такого не ждала.
— Вера Северьяновна, еще одна просьба. Никому не открывайте, пока наши друзья не подъедут. Что бы за дверью ни говорили. Мосгаз, водопроводчик, телеграмма и так далее. Никому, даете слово?
— Боря, не нравится мне это… Почему ты об этом говоришь?
— Понимаете, Ираклий связался с ремонтом. Ну и нашлось несколько назойливых типов. Рвачи, жулики, пытаются содрать с него лишние деньги. Хорошо, я вмешался. Устроил ему честных ребят. Зачем лишнее переплачивать? А мои все хорошо сделают. Качественно. Ну а эти все еще ходят. Навязывают услуги. Поэтому не открывайте никому. Мои ребята подъедут скоро. Минут через пятнадцать. Запомните, их зовут Игорь и Володя. Запомнили?
— Конечно. Игорь и Володя.
— Откройте только им. Они скажут: «Это Игорь и Володя, друзья Бориса Иванова». Как только это услышите, впускайте. Хорошо?
— Хорошо. Вы-то с Ираклием скоро подъедете?
— Скоро. Я еще позвоню. Всего доброго.
Положил трубку. Два дежурных оперуполномоченных, Игорь Вязов и Володя Коротков, уже стояли рядом. Посмотрел на них:
— Только что звонил Кутателадзе. Кажется, он захвачен. Есть подозрение — его квартира тоже под прицелом. Срочно езжайте туда. Что делать и как действовать — не мне вас учить. Мать Кутателадзе зовут Вера Северьяновна. Для нее вы — Игорь и Володя, мои друзья. Приехали ремонтировать квартиру. Я выезжаю на мясокомбинат. Как только окажетесь в квартире Кутателадзе, звоните туда. В опергруппу. Адрес на Тимирязевке знаете. Это третий этаж, без лифта.
Не глядя в их сторону, набрал номер опергруппы на мясокомбинате. Отозвался Линяев. Иванов сразу спросил:
— Что с Кутателадзе, знаете?
— Да. Думаем, захват. В цехе первичной обработки.
— «Думаем»… Почему я должен узнавать это раньше вас?
— Я звоню непрерывно. У вас занято. Да и… мы только что поняли.
— Хорошо, разберемся потом. Какие приняты меры?
— Хорин и Козлов уже там. Только что звонили — контролируют выход из кабинета. Я на связи. Вызвана дополнительная опергруппа.
— Зря. Надо было без паники. По всему, он один.
— Но ведь…
— Обсуждать будем потом. Действуйте так: сейчас вы идете к цеху и сменяете Козлова. Пусть идет к проходной и проследит за действиями дополнительной опергруппы. Главное, без паники. Понятно? Вообще пусть дождутся меня. «Кукла»[18] у вас готова?
